Главная / Клуб любителей геснериевых / Исторические факты

Висячие сады Фатины Бутене

 

	Вестале (Весталка), сел. Бутене.
	Рито Сауле (Утреннее Солнце), сел. Бутене.
	Неринга, сел. Бутене.
	Мирштанти Гульбе (Умирающий Лебедь), сел. Бутене.
	Марксена, сел. Бутене.
	Элдия («Лодка» с жемайтийского диалекта), сел. Бутене.
	Альба Регия, сел. Бутене.
	Литуаника, сел. Бутене.
	Калевала, сел. Бутене.
	Жизель, сел. Бутене.
	Жалчу Каралайне (Королева Ужей), сел. Бутене.

Первый визит к О. П. Гринювене после полугода переписки. Меня встретили хозяйка и невысокая женщина с круглым добрым лицом и пытливыми глазами. Протянув руку, гостья представилась: “Фатина Бутене. – И, улыбнувшись, добавила: -Так меня назвал отец. Дань памяти о военной службе в молодые годы на Востоке”. Увлеченные одним и тем же делом люди быстро находят общий язык. Вскоре мы втроем живо беседовали, а на следующий день Фатина Кирьяновна пригласила к себе в гости.

Бутене занимала просторную квартиру в зеленом массиве. Все три комнаты и кухню украшали цветущие сенполии. Они были везде, даже на письменном столе, а между тумбами, под столешницей под лампами дневного света (и не только тут!) находилась тепличка, которую хозяйка называла “детинником”. Здесь набиралась сил “малышня”. Но главное – огромные окна были увиты цветущими гирляндами. Я невольно вспомнил одно из чудес света – висячие сады Семирамиды. В Вильнюсе были свои висячие сады! В квартире героини нашего рассказа.

В юности Фатина окончила ремесленное училище и была мастерицей на все руки. В верх оконных проемов она ввинтила крючки и повесила на них шнуры, которые свисали, подобно лианам, вдоль всего проема. В переплетениях макраме прочно укреплялись фанерные подставочки, на которых стояли вазоны с сенполиями. Растения парили в воздухе, а цветы искрились в лучах света. Незабываемое зрелище! При этом в комнатах было уютно и светло, поскольку окна выходили на открытое пространство. За свою жизнь я повидал немало коллекций любителей и селекционеров и, положа руку на сердце, могу смело сказать – такого изобилия цветов и буйства красок не встречал нигде.

Из года в год мы с женой каждую весну приезжали в Вильнюс, останавливаясь в гостеприимном доме Бутене, а в перерывах велась оживленная переписка… Пролетели годы… Осталась объемистая пачка писем, живое свидетельство общения – цветы Фатины и, конечно же, память о незабываемых встречах. Они-то и помогут воссоздать образ этой замечательной женщины.

Не секрет, что сенполия – цветок яркой индивидуальности. Наверное поэтому она плохо приживается там, где встречает равнодушный прием, где не учитываются ее запросы и потребности, и процветает у заботливых увлеченных людей. Бутене прекрасно ладила с этим удивительным цветком. Поэтому с полным правом могла писать:”Коллекция моя превосходна. Просто разливанное море на окнах”.
А хозяйство у нее было беспокойное. Около тысячи растений и сотни сеянцев. Следует заметить, что она не торговала сенполиями (просто раздаривала лишние экземпляры). Работала, как говорят писатели, в стол, а если точнее – по призванию. И ее призванием было селекционное дело, к которому, как подчеркивала Фатина Кирьяновна, неизбежно приходит каждый увлеченный цветовод. Да, это так. О. П. Гринювене уверяла меня, что самое интересное – вырастить сеянцы, увидеть цветение и убедиться в рождении нового чуда. А Т. А. Дамбраускене восклицала:”Будем ждать, какие зверушки выйдут!” И неважно, что из сотни сеянцев часто внимания заслуживали лишь два-три растения. “Не каждому гадкому утенку суждено стать лебедем” – говаривала Фатина Кирьяновна.

Вдумчивый селекционер, Бутене ставила перед собой сложные задачи и, как правило, успешно решала их. Достоинством ее сенполий, как, впрочем, и других вильнюсских мастеров, были яркие сочные колеры, продолжительное обильное цветение, крепкие цветоносы. Иногда цветки (например у Лаумес Кярай) свисают гроздьями с куста, что придает фиалке особый шарм.

Сенполии создавались сериями. Сначала появилось семейство сиренево- фиолетовых – Камея, Кибиркштеле (Искорка), Викторийос Покште (Букет Виктории). Последнюю Гринювене считала одним из лучших творений Бутене: “Прелестная фиалка. Двухтоновая фиолетовая. Цветки крупные. Цветоносы стоячие. Цветет необыкновенно обильно и долго пышным букетом. По-моему, она стоит Невады”. Из этой серии вышла легендарная Королева Ужей (Жалчю Каралене) – букет фестончатых полумахровых цветков, внизу венчик светлый, почти сиреневый, вверху – темный, сжатый, часто с зеленой бахромой, что позже подвигло Бутене на создание салатно-зеленой серии. Много лет спустя Инна Кириллова из Рошаля прислала мне листик неизвестной сенполии Элдия. Какова же была моя радость, когда, просматривая свою картотеку, нашел описание незнакомки! Как было не воскликнуть: Жив курилка! Представительница сиренево-фиолетовой серии посещала “мой уголок” еще в далекие 80-е годы. А название (по-старолитовски элдия – лодка) получила за яркую блестящую вогнутую листву лодочкой.

Из бело-розового семейства Фатина Кирьяновна отобрала три сеянца. “Три сестры, как положено, три!” Одну из них, популярную впоследствии Вестале (Весталка), венчала шапка бело-розовых фестончатых цветов – до семи-восьми на каждом цветоносе. Вторая - Гульбес Гесме (Лебединая Песня) – была посветлее, белая кипень с розовыми бликами. Третья сестрица была сама невинность. На кремово-белых лепестках трепетал отсвет утренней зари. Бутене раздумывала, как ее назвать. Я вспомнил картину Фрагонара: “Да это же ”Поцелуй украдкой”! Фатина взвесила мое предложение и задумалась: “Поцелуй” хорошо… Решено. Пусть будет “Первый Поцелуй”. Так любовная тематика сенполистики после Первого Знакомства (Тараскина) и Первого Свидания (Макуни) пополнилась Первым Поцелуем…

Предметом особой гордости Бутене были “марсята” Неринга и Нерита (названы в честь языческих богинь моря и духа). Приведу фрагмент из ее письма: “Поверх темных листьев мощные цветоносы с крупными полумахровыми до 6 см в диаметре лавандо-розовыми цветами особого оттенка (цвет телятины). По форме напоминают Марс (это их отец)…” От себя добавлю – Неринга отличается яркой ровной окраской, а Нерита покрыта узорчатыми тенями.

Во второй половине 80-х годов Бутене увлеклась салатно-зелеными сортами. Наработки у нее были, в частности Жалчю Каруна (Корона Ужа). Полупрозрачные розовые лепестки отсвечивали салатным, благодаря зеленой подкладке и изумрудной бахроме. Мечтой Фатины было создание зеленого цветка. И вот в один прекрасный день у нее расцвел уникальный экземпляр Королевы Ужей “с пучком зеленых лепестков вверху и тремя голубо-сине-фиолетовыми “бородками” внизу”. А в моей коллекции произрастал сорт из США Spearmint редкостной расцветки – на белом фоне четкие акварельные мазки зеленого и сиреневого. По просьбе Фатины я выслал ей несколько пыльников Spearmint. Так появилась на свет Жалеке (Зелянка) – на блестящей зеленой листве обилие бело-зеленых полумахровых цветков с загнутыми вверх лепестками, как у цветущей яблони.

Всего Ф. К. Бутене создала более 150 сортов сенполий (это только то, что отражено в моей картотеке). Нельзя объять необъятное, но мой рассказ был бы неполным, если бы я не упомянул великолепную Поэтику – самую любимую фиалку Фатины. Полумахровые цветки фарфоровой белизны с контрастной фиолетовой каймой и бахромчатыми зелеными краями возвышались над компактной розеткой. А еще была веселая Кватокле (Хохотушка). “Вы видели эту фиалку, и она Вам понравилась. Чудесной белизны полумахровые цветки. Малиново-розовая окантовка настолько интенсивна, что видна с обратной стороны. Около пыльников малиновые пятнышки. Горжусь этой фиалкой”. Пышное цветение сирени напоминает Миршти Гульбе (Умирающий Лебедь). Куст буквально утопает в кистях махровых светло-голубых (почти белых с голубыми бликами) цветков на высоких прочных цветоносах.

Читатели уже заметили, что названия питомцев Бутене отражали природу, мифологию, историю Литвы. Есть сенполии-посвящения, в частности Т. А. Дамбраускене (Таида), актрисе Э. Быстрицкой (Элина), А. Кристи (Агата), вдове легендарного деятеля антирасистского движения в США Мартина Лютера Кинга (Коретта) и, наконец, внучкам (прелестные фиалки Букет Виктории и Песня Валерии). Стремясь подчеркнуть особенности характера и внешнего вида любимых творений, Бутене подбирала им овеянные романтикой названия – Лето Любви, Цветочная Метель, Яблоневый Лепесткопад, Голубоглазая Лесов, Ветер Пустырей, Пестрая Бабочка, Морская Соната, Зачарованная Душа…

В названиях ряда фиалок нашел отражение философский склад ума автора. Таинственно-притягательная вишнево-малиновая звезда носила название собраний древнейших, возникших в глубине веков в Азии священных книг пророка Зороастра и его последователей – Авеста. Сенполия глубокого синего тона с прочерками белого по краям лепестков Амжинибе (Вечность) притягивала к себе взор, напоминая о бесконечности времени и пространства. Розово-лавандовая махровая с вишнево-малиновыми черточками Акимирка (Мгновение), наоборот, бросая вызов неумолимой вечности и наперекор быстротечности жизни, как бы повторяла за Фаустом Гете: “Остановись, мгновение. Ты прекрасно!”

Профессиональная журналистка, Ф. К. Бутене писала содержательные продуманные письма. Главная тема – разумеется, наши любимицы сенполии. Однако речь шла не только об этом. Письма были наполнены жизненными наблюдениями, размышлениями, различной информацией. Фатина подробно писала о новостях театральной жизни Вильнюса. Делилась секретами литовской кухни, в частности научила нас изготовлять яблочные сыры и конфеты из фруктов. Любила природу, проявляла заботу о братьях наших меньших: “Сегодня привела в порядок и даже покрасила и застеклила небольшой домик-кормушку для синиц и других обитателей леса, которые “в студеную зимнюю пору” стучат в окно. Стала заправским столяром. К весне хочу сделать для балкона скворечник, гнездовье для синиц”.

Читать ее письма было одно удовольствие. Писала с юмором, подтрунивая над собой. Теплички для маленьких розеток называла “раем для малышни”, день полива коллекции – “всемирным потопом”. Без улыбки не могу читать такой пассаж: “Мне доставило большое удовольствие сажать привезенные Вами листочки, которые, как солдаты, рядами выстроились в поддонах и “повисли” на окне”.

Вот несколько эпизодов из жизни Бутене в непередаваемой авторской интерпретации: ”Если бы Вы только видели, в каком положении я пишу Вам: лежа на животе. Крышка кухонного стола, на которую я дерзко взбиралась, чтобы полить цветы на окне, не выдержала такого унижения и грохнулась на пол (вместе со мною, ведром воды, стаканами, вилками и прочей утварью). Вот это был грохот. Я вскочила с пола, как мячик, и ухватилась за правую ногу… Словом, допорхалась…” Следующий эпизод: “Более недели не могла взять в руки перо из-за своего нового друга. У меня у изголовья растут два ампельных цветка. Как-то смотрю: между ними натянута превосходная сеть, на краю которой дежурит светло-коричневый паук. Через несколько минут заметила, что он голоден – ни одной мушки в тенета за это время не попало. Вышла я на балкон, чтобы поймать для своего друга на обед муху. Взмахнула рукой и чуть не закричала от боли: поймала… осу”. И еще: “Девятого января 90-го года меня со всеми цветущими чудесами показали в популярной передаче “Лабас Ритас” (Доброе Утро). Когда телевизионщики узнали, что среди наших питомцев есть Лабас Ритас, их восторгу не было границ. Может быть, поэтому работа оператора была выше всяких похвал. Вестале, Дин-о-Мит, Даная да и другие на экране выглядели лучше, чем у меня на столе. Мне бы самой так выглядеть!!! Даже апельсин – с мандарин величиной – выглядел вполне добротным плодом, чуть ли не как в Марокко…”

Развал Союза больно ударил по Ф. К. Бутене. Пришлось отказаться от просторной квартиры, сокращать коллекцию. Подорожало электричество. Чтобы не было соблазна подсвечивать сенполии, отдала лампы дневного света соседям. Пропала надежда на возвращение сына офицера после демобилизации домой, поскольку его семья не знала литовского языка. Тревожило будущее. Но взяла себя в руки. В одном из последних писем она писала: ”Я очень рада, что заставила себя успокоиться, не унывать, сказать себе: будь что будет. Мне очень нравится жить в моей квартире. Хожу и улыбаюсь солнцу, цветам. Желаю всем счастья!”

Г. Г. Комков, г.Львов
Фото: Г. Г. Комков

Опубликовано в журнале "Сенполии и другие геснериевые", воспроизводится с любезного разрешения автора и редакции.