Главная / Клуб / Рассказы

Шли последние дни декабря

	...Полосатая Хавортия тихо воспитывала многочисленных детей...

Шли последние дни декабря. Зима в этом году начиналась как-то нехотя, постепенно. Несколько раз выпадал снег, потом быстро таял, оставляя после себя грязные лужи. Иногда ночью случались какие-то странные вещи, после чего утром невозможно было разглядеть соседний дом из-за плотно повисшего тумана. Наконец, снег выпал и остался надолго. Стало понятно, что зима наступила окончательно.

А дома на подоконнике стояли кактусы. Их было много, большинство, казалось, спали, а некоторые тихо обменивались мнениями о медленно падающих за стеклом снежинках. Полосатая Хавортия тихо воспитывала многочисленных детей:

— Да стойте вы смирно, ведь корней своих у вас еще толком нет! Будете суетиться — упадете, вот тогда получите себе подпорочки, будете стоять, как эта дылда… - заботливая мамаша кивком указала на рослую Диффенбахию, на стволе которой красовалась красная ленточка, кокетливо завязанная бантом. Тоненький ствол Диффенбахии не выдерживал тяжести пышных листьев, поэтому она была подвязана к палочке. Само дерево еще не решило, как ему относиться к подобного рода украшению, и на всякий случай сделало вид, что не слышит. Но детки Хавортии довольно громко захихикали и завозились еще больше.

— Да уйми ты их, наконец, - томно протянула Мамиллярия Кандида. – Ни летом, ни зимой от них покоя нет. Держала бы их при себе, как я, так и беспокойства меньше.

	...тоненький ствол Диффенбахии не выдерживал тяжести пышных листьев...

На толстеньком теле Кандиды красовались несколько пышноколючих выроста – маленькие детки.

— Если бы я их «держала при себе», то и стала бы как ты – ни на что приличное не похожая, не понять, ни то шарик, ни то матрешка. – ответила Хавортия. – дети должны быть от корней, а не где приспичит – сбоку или сверху!

Мамиллярия обиженно засопела: после каждого цветения она, непонятно почему, наращивала новый круглый шарик сверху предыдущего, поэтому форма у нее становилась с каждым годом все загадочнее. А в это лето еще и дети появились. А дети, как известно, красоты кактусам не прибавляют.

— Зато у меня колючки кривые, — нашлась, что ответить Кандида. – На нашем подоконнике ни у кого таких нет.

Тут проснулись еще несколько соседних кактусов и суккулентов. Каждый посчитал, что его колючки самые замечательные и в глубине души был уверен, что сосед – просто ошибка природы. Особенно возмущался маленький пушистик Мамиллярия Бокасская: колючки и у него были кривые, но пышной шевелюрой он сильно гордился. Его голос потонул в общем гуле. Заговорили о детях, каждый считал, что его метод выращивания единственно правильный. О цветах старались не вспоминать, чтобы не сыпать «соль на раны».

— Если уж заговорили о детях, то есть тут один товарищ, который замучил своими отпрысками, – повысил голос стройный Эхинопсис. – Эй, Эуфорбий, слышишь, о тебе говорю! Кончай свои семечки разбрасывать!

Молочай хохотнул, прицелился – и запулил очередной созревший плод прямо в горшок мирно дремавшему Декабристу. Тот моментально проснулся и завопил.

— Да что же это делается, граждане! Мне самому горшок тесен – а тут еще этот на жилплощадь посягает! Только что одного его сынка выкопали, а тут на тебе – еще один! Тебе что, своего горшка мало? Да и дети твои, как клещи, корни пускают в самую глубину – не выдрать их! Да черт бы побрал тебя вместе с твоими семечками, пальма проклятая!

	Полненькая Красула сморщила хорошенькие листочки.

Эуфорбиум и вправду напоминал пальму – практически голый ствол увенчивала копна взлохмаченных широких листьев с красноватыми прожилками. На все гневные выпады Декабриста он только презрительно кривился, прикидывая, куда можно «отстрелить» очередной плод. Но суккуленты дружно выступили в поддержку обиженного. Полненькая Красула сморщила хорошенькие листочки:

— На самом деле, Молочай, имейте совесть! Хотите размножаться – на здоровье, но только в свой горшок! Мы все здесь в стесненных условиях, некоторые живут в коммуналке, там еще ваших детей не хватает.

Под коммуналкой она подразумевала «суккулентно-кактусовый садик», заботливо составленный Хозяйкой. Эониум с Эхеверией переглянулись: каждый тайком выращивал деток, до поры до времени спрятанных под камушками. Они точно были уверены, что остальные обитатели садика будут не в восторге от новых соседей. И так уже летом кучка Ребуций была посажена буквально «на головы». Обнаружение новеньких грозило глобальным расселением, а кто же знает, как будет на новом месте? Зла детям не хотел никто, тем более что корешки у малюток были еще слабенькие.

	...суккулентно-кактусовый садик...

В разговор тем временем вступила Опунция «Крыло ангела». Она росла в отдельном пластиковом стаканчике и считала себя особо редким экземпляром.

— Вы отдельную квартиру себе не заслужили – резко сказала она. – Так как ценности для коллекционера не представляете. Вас, как сорняки, наломали, и в землю воткнули, а вы и рады. А меня купили за большие деньги, выделили отдельное место для жительства, холят и лелеют.

— Да из таких, как ты, в Мексике заборы делают, и топором рубят, - подал голос Хамецереус. Он слыл начитанным эстетом и периодически блистал эрудицией. – Редкий вид, скажите, пожалуйста! От горшка два вершка, а туда же – сорняками обзывает. Да если хочешь знать, твоя жилплощадь отдельная только до весны! Потом будешь, как и все, в коммуналке жить.

Опунция встревожилась и начала расспрашивать соседей: оказалось, что практически все сначала жили в отдельных стаканчиках. Оценив перспективы, «Крыло Ангела» приуныла. Только стоящие рядом веточки древовидного Эониума принялись ее утешать:

	...Опунция «Крыло ангела» и веточки древовидного Эониума...

— Да что ты так переживаешь, вместе веселее. И воду лишнюю можно соседу спихнуть.

— Ни слова о воде! – проскрипел Эхинокактус Грузона. – Кто может вспомнить, когда нас в последний раз поливали?

Кактусы озадаченно замолчали: кто-то вслух посчитал, что уже месяца два воды никто не видел. Пеларгонии на соседнем столике зашумели листьями:

— Поливают регулярно, не возводите напраслину на Хозяйку!

— Поливают только вас, - отрезал Грузона. – Мы уже давно на сухом пайке. И неужели вы не замечаете, как стало холодно? Я-то сразу понял, что это зима пришла. А раз зима, надо спать, а вы шумите, галдите, только зря энергию расходуете. А потом будут все лето переживания, что ни одного цветка нет, и выкинут вас всех! Только я одного не пойму, что она-то здесь делает? – он кивком указал на маленькую Азалию, скромно стоящую между колючими обитателями подоконника.

— Я здесь стою, - робко ответила Азалия. – Мне там жарко было, ну, где я раньше была, а здесь мне хорошо…

— Ты хочешь сказать, что тебе не холодно? – нахмурился Эхинопсис. – Ты же, вроде, не суккулент и не кактус.

— Нет, не суккулент, - согласилась малютка, с непривычки споткнувшись на трудном слове. – Хотя некоторые меня называют розой, но это только от безграмотности. Колючек у меня отродясь не было, так что к вашему семейству я не принадлежу.

— Хорошо. – После некоторого раздумья Эхинопсис вновь обратился к Азалии. – Так я не понял, что ты здесь делать собираешься? В этом холоде, я имею в виду.

	...прошептала Азалия и немножко развернула листочки...

— Цвести, - смутилась еще больше Азалия. – Я, знаете, цвести собираюсь.

— Так ты сейчас бутоны набираешь? – не поверила «Крыло Ангела».

— Да, набираю, - чуть слышно прошептала Азалия и немножко развернула листочки. В самой середине зеленой воронки явно виднелся набухающий цветочный бутон. Все кактусы вытянули шеи, стараясь рассмотреть это чудо – будущий цветок. Азалия заметно смутилась, но старалась приветливо отвечать всем желающим о состоянии ее самочувствия.

— Когда же произойдет это счастливое событие? – галантно осведомился Декабрист. На концах его странных, похожих на лапки краба, листьях уже несколько дней розовели готовые вот-вот раскрыться цветы. Но так как этот фокус он проделывал ежегодно в одно и тоже зимнее время, никто из обитателей подоконника уже не удивлялся и не обращал на него внимания. А, в общем-то, зря, так как Декабрист, увешанный ярко-розовыми цветками, выглядел очень нарядно. Сам он про себя давно решил, что цветет так же, как Фуксия, только зимой. Но излишне гордиться из-за этого не собирался, логично рассудив, что «каждому овощу свое время». Да и цветков Фуксии он, признаться, никогда не видел, просто слышал, как о них говорила Хозяйка с подружкой. Еще из их разговора он понял, что «они с ней замучались», и принял к сведению, что надо цвести и расти, не доставляя особых хлопот. Чем и занимался последние два года. Но, узнав, что маленькая и такая непохожая на него соседка тоже ожидает цветение, проникся к ней нескрываемой симпатией.

— Не знаю, - вздохнула Азалия, - я еще ни разу не цвела, поэтому не могу сказать, когда это будет точно. Я даже не знаю, какого цвета будет мой первый цветок – розовый, белый или красный. Мне почему-то кажется, что он должен быть красного цвета, но ведь все может быть. Я, конечно, буду рада любому, но лучше бы это был красный…

Долговязые пеларгонии принялись обсуждать возможные варианты окраски цветков. Одна довольно категорично высказалась за розовый, другая за красный, а душистые однозначно сказали, что вся прелесть заключается в пышной листве и приятном запахе.

	Долговязые пеларгонии принялись обсуждать возможные варианты окраски цветков.

Об Азалии все позабыли, только внимательный Декабрист заметил уныние маленького цветка.

— Так что же тебя все-таки беспокоит? – прошептал он ей, наклонившись.

— У меня сейчас такие мрачные мысли, - покачала головой крошка. – Все думаю, сомневаюсь – а надо ли было это делать? В смысле, цвести? Ведь многие и без этого живут, вон, посмотри на кактусы. У них у многих ни одного цветка не было, и все они хорошо себя чувствуют. А я такая маленькая, ведь я могу после цветения и не выжить! А я еще ничего в жизни не видела, всего одно лето! – Азалия была готова расплакаться. Декабрист, сначала слушавший ее с недоумением, постепенно расплывался в широкой улыбке.

— Так вот в чем дело! Ты боишься, что ты однолетняя? Не бойся, - подбодрил он соседку. – Твои сородичи живут долго, и цветут ежегодно! Понятно, что подобные мысли приходят в голову каждому, когда он в первый раз собирается цвести, но нельзя же так себя заранее настраивать! Вот увидишь, все будет хорошо, миллионы твоих родственниц даже два и три раза в год это делают! Просто ты немного расклеилась, вот погляди-ка лучше в окно! Видишь, как хорошо! И не беда, что лежит снег – он лучше отражает солнечные лучи, и на улице сейчас также светло, как было летом. Вот увидишь, мы с тобой еще каждый год на этом подоконнике будем радовать нашу Хозяйку красивыми цветами – я розовыми, а ты - красными! Ведь ты красный цветок хочешь?

Маленькая Азалия взглянула на него с благодарностью. «Какой же он все-таки хороший, этот лесной кактус!» - подумала она, кивнула и придвинулась поближе к Декабристу. Они вместе стали молча смотреть, как за окном падали большие, пушистые снежинки. Шли последние дни декабря…

Катерина Ульянова, г.Самара

Обсудить на форуме